Я уверена, что это правда очень тяжело и неприятно, когда тебя с детства используют в качестве помойного ведра для утилизации негативных эмоций. Да еще в родном доме.
Но при чем же здесь контроль? Давайте разберемся, откуда берутся контролеры-любители квартирного масштаба.
Допустим, в родительской семье у человека были размытые границы. Это значит, что возбуждение свободно ходило от одного члена семьи к другому и по кругу, замыкаясь чаще всего на ребенке. Под возбуждением я имею в виду исключительно характеристику нервных процессов, чаще всего оно проявляется в форме тревоги.
Возьмем конкретную ситуацию. Допустим, маму обидела свекровь, мама разозлилась, почувствовала себя никчемной, плохой матерью – и далее по списку. Она с этой злостью сама справиться не смогла. И тут ей на глаза попался ребенок. Конечно, это он во всем и виноват. Это он плохо себя ведет, давая тем самым повод бабушке обесценивать маму (то есть, свою невестку). И вот «крайним» становится уже ребенок: он или она чувствует себя плохим мальчиком или девочкой. Особенно если мама сказала что-то вроде: «Непутевая дочка» или «Ужасный у меня сын».
Но мама может напрямую и не ругаться, а начать очень-очень сильно переживать, что ребенок кашляет, поздно возвращается домой, плохо учится… В общем, неважно, о чем именно – главное, переживать.
Мамина тревога, злость, страхи передаются ребенку. А поскольку ребенок не может справляться с такими сильными чувствами, тем более чужими, он начинает либо как-то особенно себя вести, либо болеть. Или делать и то, и другое вместе.
В итоге, мы получили маленького человека, который не умеет регулировать свое возбуждение. Потому что, во-первых, он не понимает, откуда оно берется, и откуда ему в следующий момент «прилетит». Во-вторых, ему негде взять хороший пример, узнать, как человек в норме контейнирует и проживает свои чувства, как выстраивает границы. В его опыте любой аффект надо немедленно кому-то «слить». И часто это делается либо через психопатическое поведение, либо через болезнь.
Иногда такой человек, уже вырастая, умеет общаться только через телесный симптом. Это для него единственный способ сказать близким, что с ним что-то происходит, и ему нужна помощь. Но чаще всего – это просто привычка «сливать» кому-то избыток возбуждения. Привет Перлзу с его «помойным ведром». Вот так и получается, что близкие вместо здорового обмена практикуют взаимное использование. Главная его особенность в неожиданности и непредсказуемости. Никто не знает, в какой момент позвонит или появится мама и наорет (пожалуется, как-то иначе выбьет из колеи).
Эффект неожиданности пробивает личные границы. Появляется ощущение, как будто на тебя налетает вихрь и закручивает в неожиданном направлении. Лично я в таких ситуациях перестаю чувствовать свое тело, свои границы, блокирую дыхание. То, что я делала до этого, резко становится неважным и неинтересным. Я как бы оказываюсь в поле другого человека. Проверьте, не замечали ли вы за собой подобных реакций?
Но вернемся к нашей гипотетической семье. Все в ней обучаются контролировать окружающих на предмет резкого и неожиданного приближения. А заодно начинают пристально интересоваться, что у каждого из окружающих в жизни происходит. Например, кому-то нужно точно знать, не напился ли папа или муж, чтобы понимать, что их ждет в ближайшее время. Или, например, не сорвутся ли планы из-за того, что мама внезапно все переиграет.
Соответственно, участник такой семейной системы все время пытается повлиять на другого члена семьи, от которого может «прилететь» неожиданный аффект. Вмешиваться в его жизнь, критиковать интересы, увлечения, просто потому что, чем предсказуемее он себя ведет, тем легче жить другим. То есть, у тех, кто относительно уравновешен, развивается привычка контролировать окружающих вместо того, чтобы учиться регулировать себя и жить в соответствии со своими интересами. И все это – просто чтобы избежать неожиданно «прилетающих» аффектов.
Понятно, что муж в такой ситуации наиболее предсказуем, если просто лежит на диване. Лучше даже если и не работает. Зато на глазах, без сюрпризов.
И дети пусть лучше больные, но зато под контролем и опекой.
И жена пусть лучше все время болеет и все время в роли жертвы, но зато пытается хоть как-то регулировать свою жизнь и контролировать тех, кто на нее слишком сильно влияет.
В такой семье весь «выигрыш» получает тот, кому сейчас хуже всех. Если ты болеешь, то тебя не трогают. Или, наоборот, все прибегают и начинают таскать тебя по больницам. А если ты здоров и в хорошем настроении, то ты срочно оказываешься всем должен. Как ты можешь радоваться и наслаждаться, если маме так плохо, огород не посажен, дача не достроена, ребенок не выучил таблицу умножения (или не устроен еще в Гарвард). Дел – непочатый край. Не до счастья.
В принципе, так можно прожить всю жизнь. И не одну – обычно такие сценарии существуют на протяжении нескольких поколений. Но, к счастью, можно и иначе – научившись отслеживать, контейнировать и проживать свои аффекты и не срываясь на близких. Или научившись соблюдать дистанцию в отношениях и укрепив собственные границы – если вы оказались по другую сторону баррикад. Впрочем, если все члены семьи уделят хотя бы немного сил и внимания выстраиванию здоровых отношений, то и баррикады не потребуются. Совершенно точно.
