С утра Адам был задумчив, рассеян и отвечал на вопросы невпопад. За обедом ел невнимательно, роняя крошки; чуть позже, мастеря табурет, порезал палец и даже не заметил этого. Дети то и дело дергали его, но сегодня он уделял им мало внимания.
Ева, занимаясь домашними делами, не выпускала мужа из поля зрения. Сейчас он нуждался в ней как никогда – хотя сам и не подозревал об этом. Но чуткая Ева всегда замечала малейшие перепады его настроения. Особенно теперь, когда наступало полнолуние.
— Все в порядке, милый? – осторожно спросила она, когда Адам застыл, сидя над гончарным кругом, и горшок пошел вкось.
— Что? А, да, в порядке, — очнулся он. – И не говори мне под руку – ты меня сбиваешь с мысли! Видишь, из-за тебя вся работа насмарку.
— Хорошо, не буду, извини, — кротко ответила Ева и отошла, продолжила хлопоты по хозяйству.
Ближе к вечеру Адам стал беспокоен и раздражителен. Ева увела детей под навес и заняла их игрой. Но сама продолжала исподтишка наблюдать за мужем. Вот он вновь замер посреди двора, словно забыв, куда шел, и глаза его были устремлены ввысь – словно он силился отыскать на небе какой-то неведомый знак. Ева знала, чем это кончится – каждое полнолуние бывало так, и она уже привыкла.
Так было и сегодня. Лишь только край солнца коснулся линии горизонта, Адам решительно встряхнулся и стал собираться.
— Пойду проверю сетки, — сообщил он. – Может, есть улов.
— Темнеет уже, может, лучше завтра? – подала голос Ева.
— Займись делом, женщина, я не спрашивал твоего совета.
Адам громко хлопнул калиткой, словно точку поставил. Ева только вздохнула. Адам был мужчина, а мужчины всегда все решают сами. А женщинам остается только терпеть и ждать…
***
Море тихонько лизало прибрежный песок. В нем отражались ночное небо, звезды и огромная круглая золотая полная луна. Адам сидел на берегу, жег костер и неотрывно смотрел на мечущиеся языки пламени. Ждал. Она явится, когда темнота сгустится, а лунная дорожка достигнет берега неподалеку от его костра. Адам раскачивался вместе с пламенем, и ему казалось, что где-то далеко начинает звучать музыка. Она становилась все громче и громче, языки пламени сплетались с лунным светом в безумном танце, и в какой-то момент – он никогда не мог уловить этот миг – сложились в фигуру женщины, что танцующей походкой шла к нему по лунной дорожке. Золотистая кожа, смеющееся лицо, разметанные в разные стороны длинные пряди рыжих волос. Это была она. Лилит.
— Подкарауливаешь? – сверкнула улыбкой рыжеволосая красавица. – Чего тебе дома, с женой не сидится?
— Лилит, — хрипло выдохнул он, не в силах отвести от нее глаз. – Мы не виделись целый месяц…
— Ну да, всего месяц, — тряхнула рыжей гривой она. – Но я не соскучилась. А ты?
— Не смейся, демон! – мрачно сказал он.
— А то что? – подначила его она и в притворном испуге сморщила носик.
Она никогда не боялась выглядеть смешно. Она вообще ничего не боялась. Она была естественной, как огонь, как вода, как воздух. Как земля, из которой была сотворена. И поэтому все, что она делала, было совершенным. Адам и сейчас, через много лет после ее бегства из их райского сада, любовался каждым ее движением, каждым изгибом, как нежным перламутровым рассветом, росой на траве или струями водопада.
— Почему ты сбежала, Лилит? – задал он вопрос, который мучил его всегда, до сих пор. – Разве тебе было плохо со мной, там, в Эдемском саду?
— Хорошо, — порадовала его она. – Ты ведь был моим первым мужчиной. А я – твоей первой женщиной. И это было чудесно, правда.
— Тогда почему? – с болью выдохнул Адам. – Ведь Творец создал нас для того, чтобы мы были мужем и женой. Парой. И создал нам все условия, чтобы наслаждаться жизнью, не зная хлопот. Чего тебе не хватало?
— Себя. Мне не хватало себя, — серьезно ответила она. – Ты всегда хотел быть первым и надо мной, а я так не могу. Я же тебе уже говорила. Каждый раз я пытаюсь тебе объяснить, но ты меня не слышишь.
— Да слышу я все! – с досадой дернул плечом Адам. – Но это же глупо! Кто-то ведь должен быть лидером? Я был создан первым, я сильнее, я быстрее, значит, я – командую, и это разумно!
— А я не хочу, как разумно, — тут же возразила строптивая Лилит. – Мне так скучно. Разве разумен дождь? Или ветер? Или солнечный луч? Разве они командуют друг другом? Они просто есть, и никто не стремится быть первым!
— Ты должна была мне уступить, — упрямо сказал Адам. – Я – мужчина.
— Ну и что? – засмеялась она. – А я – женщина. И заметь: я тебе претензий не предъявляю. А я – я никому ничего не должна. С чего бы вдруг?
— Лилит, — теперь его голос стал почти просительным. – Давай не будем разбираться, кто прав, кто виноват. Я просто хочу, чтобы ты была со мной.
— Ты хочешь, чтобы я вернулась? – уточнила Лилит. – Чтобы мы опять жили вместе?
— Да, — с трудом сказал Адам. – Мне плохо без тебя, Лилит.
— Разве тебя не устраивает Ева? – спросила она. – Мне кажется, она хорошая жена.
— Хорошая, — кивнул Адам. – Очень. Она замечательная хозяйка и мать, она никогда мне не перечит и знает свое место, она всегда уступает мне первенство. Я чувствую себя с ней сильным и мужественным. Но каждый раз, когда близится полнолуние, я начинаю тосковать. Мне не хватает твоего бушующего пламени, и шторма, и схватки, и соленых брызг в лицо, и звезд, которые вспыхивают и гаснут. Тебя, Лилит. В Еве этого нет. Она другая – тихая, нежная и спокойная.
— Она такая, какую ты попросил у Творца, — заметила Лилит. – Видимо, это все, на что ты способен. Легко казаться сильным рядом со слабой женщиной, и напрягаться не надо. Да, Адам?
— Хочешь сказать, что я оказался слабаком?
— Есть другое мнение? – широко усмехнулась она.
— Ты порождение Тьмы! – взревел Адам, вскакивая с места. – Ненавижу тебя, рыжая дьяволица! Я уничтожу тебя!
— Погибнем вместе, — медленно сказала Лилит, и глаза ее вспыхнули серебряным лунным светом. – Если не испугаешься Тьмы…
И случилось то, чего Адам боялся и ждал каждый раз, приходя на этот берег. Огонь костра, нестерпимый лунный свет, сияющие глаза Лилит, разметавшиеся языками пламени рыжие волосы – все это смешалось, взорвалось и затопило его мозг сладостным безумием.
Он никогда не мог внятно вспомнить, что бывало потом. Только мечущиеся тени, блики и звезды и лунный свет. Только ощущение ее тела, горячих губ и разметавшихся рыжих волос. Только прилив невероятной, запредельной, нездешней силы. Они умирали и возрождались всю ночь, много раз, и каждый раз ему казалось, что они уже не вернутся оттуда, где летают их тела – среди света и звезд, в неведомых мирах.
Но рано или поздно наступал миг, когда неукротимое пламя переставало бушевать, успокаивалось, входило в берега. Демон отпускал его, и Адам постепенно возвращался в привычный мир.
Они лежали, рука в руке, и смотрели в небо.
— Ты уйдешь? – безнадежно спросил Адам, глядя, как тает и бледнеет предрассветная тьма.
— Конечно, — отозвалась Лилит. – До следующего полнолуния.
— Почему ты все же приходишь ко мне? – спросил Адам.
— Потому что я люблю тебя, глупый, — нежно улыбнулась Лилит. – Я всегда буду любить тебя, ведь ты же первый мужчина на земле.
— Почему, ну почему нельзя, чтобы в одной женщине были и лед, и пламя? Чтобы она была независимой и покладистой одновременно? Чтобы была и сильной, и слабой? Чтобы в ней были и нежность Евы, и твоя страсть, Лилит?
— Ну почему же нельзя? – удивилась Лилит. – Все можно. Наши дети… Они будут взрослеть, населять Землю и создавать пары. У них тоже будут рождаться девочки, и в каждой из них проявится частичка Евы, созданной из твоего ребра, и Лилит, порождения вольных стихий. Это будет Истинная Женщина, в которой сольются внутренняя свобода и способность подчиняться. Так будет, я знаю.
— Счастлив будет тот мужчина, кому доведется испить из этой чаши, — тихо сказал Адам. – Жаль, что это предстоит уже не мне.
— Жаль…
— Я скучаю по тебе, — мучительно выговорил Адам. – Мне хочется, чтобы ты была моей всегда, каждую секунду. Когда ты рядом, я наполняюсь силой. Я не хочу тебя отпускать.
— Вот поэтому мы и не можем быть вместе. Если не давать свободы моему пламени, оно начинает буйствовать и становится опасным, ты же знаешь.
— Я знаю. Я ненавижу тебя за то, что ты свободна. За то, что так красива. Ненавижу себя за то, что каждый раз так жду полнолуния. Зато, что жажду тебя, демон. И за то, что не могу тебя подчинить.
— Слишком много ненависти, Адам. Зря ты тогда съел тот плод… Там, где нет Добра и Зла, нет и ненависти. Только чистая энергия Любви.
Адам смотрел, как, не оглядываясь, уходит по бледной лунной дорожке золотая Лилит – его первая женщина, строптивая подруга, так и не ставшая женой. Только рыжие волосы мечутся на ветру, напоминая о погасшем ночном костре.
***
Адам вернулся рано утром, неся сетку с рыбой. Ева из-под руки смотрела, как он подходит к их жилищу, и ей казалось, что он стал выше ростом и шире в плечах, и был спокоен и умиротворен. Как всегда после полнолуния.
Она ни о чем его не спросила, забрала рыбу, потом накормила мужа, и день покатился как обычно – в делах и хлопотах. Адам был сегодня мягок и ласков с женой, возился с детьми и учил их работать с глиной, и это было хорошо, уютно, по-семейному.
И только поздно вечером, когда Адам уже уснул, Ева вышла из дома и подняла лицо к полной луне. От луны струился неверный серебряный свет, и Еве казалось, что в нем угадываются очертания женской фигуры.
— Лилит, демон Тьмы, прошу тебя, дай мне твоего огня, научи меня, как быть желанной и страстной, как сделать так, чтобы Адаму было хорошо со мной, пожалуйста, подскажи, ведь он тебе не нужен, а я его люблю, и он мой муж, отец моих детей, ну пожалуйста, Лилит, — едва слышно шептала Ева, обращаясь к луне.
В это же время другая женщина, завернувшись в длинные рыжие волосы, как в плащ, сидела на берегу моря и шептала:
— Ева, дай мне хоть чуточку твоего терпения, твоего равновесия и умения понимать и прощать. Я хочу научиться уступать – ну хотя бы немного, чтобы Адам перестал меня бояться и наконец-то понял, что я не демон Тьмы, а живая женщина, ты слышишь, Ева?
— И да хранит его Создатель, — завершили свою молитву обе женщины, и спящий Адам улыбнулся во сне, словно услышал их слова, двух своих любимых женщины – Евы и Лилит.
Автор: Эльфика
